Философские стихи: Полёт в хрустальном небе  
Вернуться
Комментарии

Рецензия на сборник философских стихотворений Лидии Рыбаковой «Стрела Зенона»



Лидия Рыбакова пишет по-настоящему философские стихи. Это подтверждает и название её книги, отсылающее читателя к апориям древнегреческого философа Зенона, который ставил под сомнение применимость к реальному движению идеализированных математических моделей.

Научная и художественная правда всегда сильно разнится. Наука «по Зенону» приводит нас к идее относительности философских и житейских понятий — в текстах Рыбаковой можно найти многочисленные намёки и на это. Но художественная ткань книги являет читателю прежде всего другое — силу человеческого духа, вечно стремящегося куда-то вопреки невозможности достичь цели. В качестве примера повседневной «художественной» философии автора сошлюсь на стихотворение «Дети спят»:



Льёт Луна молоко

на спокойные детские лица…

Ты считаешь, легко

было детям решиться родиться?

Шаг ступить. За порог.

В мир труда, ожиданья и рока.

Проходить свой урок

и оплачивать цену урока:

боль, усталость и грязь,

и красивую ложь искушений,

и нащупывать связь,

избегая простейших решений,

и ответы искать,

и страдать, и прощаться, и биться…

… Разве было легко

нашим детям на это решиться?



Лирическая героиня сборника находится в постоянном поиске себя, собственного места в жизни. Она может иронизировать над своими ожиданиями, мечтами и иллюзиями, может сетовать на неудачи и усталость, но наступает утро, и она снова: 



Словно во сне закурю сигарету печально,

пачку пустую сомну и швырну в Зазеркалье.

Зеркало звякнет — какая плохая примета

прямо с утра!

                  Но не надо, не надо об этом.

Образ размытый

                     в осколках

                                   кивает

                                           прощально…

Мне так хотелось сегодня с собой примириться

— не получилось! — в себе так легко заблудиться…



Внутренняя потребность героини в поступательном движении вперёд настолько велика, что она готова вновь и вновь разбивать душу о стекло Зазеркалья, лишь бы не бегать по кругу, словно карусельная лошадка, — «скучно, резво, в заданном порядке».  В результате она становится бескомпромиссным борцом:



Когда настигнут — молча окружив,

сомкнут ряды.

Кипя от жаркой злобы,

Набросятся толпой, без дрожи чтобы

терзать того, кто так обидно жив.

Кто смеет всё, не спрашивая как,

кто счастлив не по чину, неприлично,

и, не стесняясь, говорит публично,

что думает…

— пижон, наглец, дурак!

Толчок!

           Лети!

                 И прочь от жалких стай,

чей рабский век

                       — меж миской и постелью!

Бестрепетно мечту наметив целью,

ломай крючок — и леску обрывай!



И тут я открываю для себя ещё одну ипостась поэзии Лидии Рыбаковой, заключённую в удивительном звучании стихов. Кажется, будто попала в хрустальный сказочный мир, серебристо звенящий и поющий на разные голоса. Обычный дневной свет здесь многократно преломляется и играет всеми цветами радуги. А явления и предметы, которых касаешься, отзываясь, рассказывают истории:



Пересвистывались птицы.

Перемигивались звёзды.

Переглядывались окна.

Перешёптывались мы.

Перепрыгивали лужи

Все прохожие снаружи:

Переменчивая осень –

Это краешек зимы.

 

Или печальный мотив:

 

Мёртвый и зябкий неоновый свет

— мутный

              сон

                  фонарей…

Снежному городу дела нет,

кто там

          просит:

                    «Согрей!».

Дым сигаретный горчит и жжёт,

болью

        в висках

                   стучит.

В окнах бесцветных стекло — как лёд.

Сонный

           город

                  молчит.



Кто-то может сделать из сказанного вывод, будто образная вселенная Лидии Рыбаковой не настоящая, а игрушечная. Отнюдь. Вчитываясь в серебристое звучание стихов, я вспоминала девушку Лауру из пьесы Уильямса Теннеси «Стеклянный зверинец», для которой её особый тонкий мир — это скорлупа, защищающая от мирской грязи. Так и хрустальная звонкость «Стрелы Зенона» — авторский инструмент борьбы с дисгармонией, неблагозвучностью сегодняшнего существования. Лирическая героиня чрезвычайно чувствительна и ранима, она тяжело переживает грубость и лживость обыденности и противопоставляет ей себя, завораживающую и хрупкую:



Позабыть города с закопчёнными стенами

и бесцветными лицами хмурых людей,

где пробиты кварталы набухшими венами

переполненных улиц, дорог, площадей.

И в противовес наружной серости радужные блики света внутри своего «я»:

Я живу в хрустальном мире

— вы не видите его.

Я летаю по квартире,

Если дома никого.

За закрытыми дверями

Обо всём, что есть, подряд,

Со зверями и цветами

Я болтаю невпопад.



Закончу свою рецензию итогом, сформулированным самим автором:



Из любви или приязни

всех вещей взаимосвязь

открывает без боязни

мне природа, не таясь.

И стесняться ей не нужно

— бездны,

            равные вполне:

вся вселенная — снаружи

и поэзия — во мне.



Спасибо Лидии Рыбаковой за удовольствие, полученное от чтения её умной книги!


Опубликовано на сайте МГО СП России.

стр:
Игра случая:    Философские стихи: Учимся говорить